Поэтому даже через два с половиной столетия после
крещения Руси краковский епископ Матвей писал аббату французского монастыря в
Клерво Бернарду, которому послушно внимали кардиналы и папы: «Народ же русский
множеством бесчисленному звездному небу подобный, и правило веры православной,
и религии истинной установления не блюдет. Пренебрегая тем, что вне церкви
католической (то есть „истинной“) нет места дароприношению, тот народ в
дароприношении тела Господня (то есть в причащении), но и в уклонении от брака
церковного, а равно в иных церкви таинствах позорно колеблется. Так
заблуждениями различными и порочностью еретической от порога своего
пропитанный, Христа лишь по имени признает, а по сути в глубине души отрицает».
И более того, еще через два с половиной века кардинал д’Эли
писал в начале XV столетия: «Русские в такой степени сблизили свое христианство
с язычеством, что трудно было сказать, что преобладало в его образовавшейся
смеси: христианство ли, принявшее в себя языческие начала, или язычество,
поглотившее христианское вероучение».
И даже в 1551 году, собравшись на Стоглавый собор, клирики и
епископы с горестью отмечали, что Русь полна язычества и что в Великий четверг
рано утром жгут солому и кличут мертвых, а в Троицу на кладбищах играют
скоморохи, и люди скачут, и пляшут, и бьют в ладони, и поют сатанинские песни.
И в пасхальную неделю учиняют на кладбищах пьяные поминки с пиршеством, с
бубнами и «всяческим беснованием». А в ночь под праздник Рождества Иоанна
Предтечи и в сам праздник, а также на Рождество Христово и на Богоявление в
городах предаются бесовским игрищам и пьянству и только к утру «отходят в домы
свои, и падают, как мертвые, от великого клокотания».
Если бы дело заключалось только в том, что на стезе язычества
оставались неграмотные, темные простолюдины, то это было бы полбеды. Но следует
признать, что даже и далеко не все священники были грамотны, разбирались в
сложных вопросах богословия и отличались благочестием. Нередко случалось, что
они еле-еле «брели по грамоте», были малограмотны, суеверны и больше почитали
обряды, чем духовный смысл православия.
Однако вопреки этому по всей русской земле победно шествовала
письменность и грамотность.
26 июля 1951 года при раскопках древнего Новгорода была
найдена первая берестяная грамота. Специфический русский материал – береста –
оказался более распространенным в обиходе, чем бумага и пергамент,
свидетельствуя, что грамотность была достоянием и ремесленников, и торговцев, и
окрестных крестьян.
После этой находки в Новгороде около тысячи берестяных грамот
было обнаружено в Пскове и Смоленске, Старой Руссе и Ладоге, Витебске и
Мстиславле. Причем до нас дошли буквально крохи великого наследия – войны,
пожары и безжалостное время унесли и сотни тысяч берестяных грамот, и не менее
ста пятидесяти тысяч древних книг.
И все же вопреки всему образование медленно, но верно
распространялось по Руси. И все это происходило и потому, что самым активным
распространителем образования была на протяжении многих столетий русская
православная церковь. Верным спутником православия была грамотность,
просвещение, краеугольным камнем чего стала славянская азбука.